Редкое Пугало не мечтает покататься на Дельфине... ^__\\ ~*Капитулирующий Ниньзя!!!*~
С НЦой туговато пока, да и стиль Замятина сильно на меня сейчас влияет...
Шапки нет, потому что в шапках я лох, и ничего не понимаю.
Ну да хуй с ним.
Длинно, поэтому под катом.
ТЫК
- Какого Х... -
Рука, шарившая по столику, примыкающему к больничной койке, наткнулась не на то, что ожидала нащупать.
Вместо этого, под влажной ладошкой покоилась мягкая и теплая рука.
- Эй, какого ты мои бананы опять пиздишь, Химекава?! -
Как же достало.
Надоело просыпаться на больничном матрасе, с гудящей головой, и опять видеть эту рожу.
- Да ладно тебе, Канзаки. Поделись бананом, я заплачу. -
Одна, две, три... На лбу выступают вены. Какой уже раз по счету?
- Да мне ни в хуй дались твои деньги, отцепись от моих фруктов, упакованный! -
Медсестры в этой больнице, видимо совсем рехнулись, раз за разом упорно укладывая нас вместе.
Скриплю зубами. Кажется, один шатается, вот вот выпадет.
И угораздило снова попасть в переделку с этим бакланом.
- Понял я, понял, не нужны мне твои бананы, и йогурт твой тоже не нужен. -
Хитро смотрит. Так непривычно, когда вместо блеска очков, на меня смотрят два острых глаза.
- Только вот... Прекрати так сжимать мою руку. -
И в самом деле, далась мне его рука?
Теплая, немного мозолистая, и довольно сильная.
Сам не заметил, что все еще держу ее в своей.
Отпускаю. Медленно, чувствую как расслабляются мышцы.
Палец за пальцем, и вот - связь между нами оборвана. Снова.
Нашариваю то, что искал.
Бананы. Мягкие и сладкие как всегда. От Широямы и Нацуме, от кого же еще?
Все еще дрожащими пальцами, счищаю шкурку, чувствую как он сверлит меня глазами.
Снизив тон, успокоив дыхание, выдавливаю из себя по капле.
- Бери, черт с тобой. Но ты за все расплатишься. -
Киваю. Сладкий укус. И добавляю, совсем тихо.
- Потом. Как-нибудь. -
А про себя думаю - "Богатый то он богатый, но бананы мне так и не вернул..." -
Вздор. Вслух фыркаю свои мыслям.
Ловлю изумленный взгляд, и уже не могу остановиться.
Прорвало. Сорвало планку. Истерика.
Сжимаю этот чертов банан. Да нихуя он не вкусный!
Треск шкурки, пальцы в сладкой мякоти.
Смотрит, недоуменно, и жует.
- Ну и как тебе? -
Снова смеюсь, Передышка, вздох.
- Как тебе бананчик, Химекава?
Сам не понимаю, от чего смеюсь, а он все так же буравит меня своими острыми глазами.
- Не знаю как твой, но мой к сожалению без смешных добавок. -
Язвит, гаденыш. Но уже улыбается сам.
Выкидывает шкурку. Вкусно ему, скотина, а я тут обляпался весь.
Ищу куда бы обтереть эту сладкую мякость с рук.
Резко встает, и я уже совсем ничего не понимаю.
Теплые губы льнут к руке. К сочащемуся яду.
К этому сраному, невкусному, и совершенно приторному соку.
А я пытаюсь подавить смех. Нервный смешок.
Какого черта я смеюсь? Какого черта он делает?
Холодком от пальцев дрожь. Поднимаясь ударяет, с силой, прямо в лоб.
Я. Он. Эти мерзкие бананы. Моя рука. Его губы. И его язык обжигающий кожу.
Вцепляюсь в его волосы. Хотел рвануть и долбануть со сей дури об стену.
Но что-то мешает. Какое то НО.
Может губы, может влажный, покорный язык, а может эти искры - глаза.
По инерции, по какому-то странному наитию, двигаюсь вперед, и запускаю пальцы в его волосы.
Мягкие. Не смотря на идиотскую прическу.
Не смотря на все против.
Есть какое-то за.
Сползаю с хрустящей, накрахмаленной простыни.
Как же тут воняет лекарствами, и мерзкой, до дыр затертой чистотой.
По наитию, мышцы двигаются уже на автомате.
Сверкание глаз. Мягко отдергиваю руку.
На секунду в его глазах я вижу что-то мутное. Сомнение?
И тут же начинаю колебаться сам. Что я делаю?
Губы. Сладкие. И я уже не могу думать о том, что бы прекратить это все.
Сползаю. Нет, падаю, в его руки.
Не успеваю притормозить, еще чуток, и больное колено соприкоснулась бы с плитками равнодушного пола.
А он крепко держит меня. Сам чуть не теряя равновесие.
Приподнимает. сажает на кровать. И смотрит. Искрами, режущими, колющими.
Хочется заорать - "надень очки, придурок! Я не могу смотреть в..." -
А в горле сухо.
Выдавливаю только - ...Твои глаза. -
И замолкаю, ошалев.
А он смотрит, и резко кидает в меня свою ухмылку.
Хотел возразить, послать его с концами. Оттолкнуть.
А вместо этого держу его за руки, и не могу пошевелиться.
Приподнимается. Сокращает расстояние.
И жаркое дыхание в ухо.
Чувствую как все волоски разом становятся дыбом.
Хм... Это кажется не волосок.
Встал...
Встал?! У меня встал на Химекаву?!
Оттолкнуть, послать. Пока могу.
А вместо этого прижимаю его к себе сильнее.
Сдавленно и жарко дышу ему в плечо.
Мелкой дрожью, его рука скользит под рубашку больничной пижамы.
Вторая скользит по моей шее.
А я оцепенел. Я не могу двинуться. Я не могу возразить.
И не хочу. Наверное все-так не хочу.
А его рука, в то время, змеей скользит по моей груди.
Пальцем дразнит меня. Прижимает все сильнее к себе.
А губами льнет жадно к уху.
Не могу.
Не могу больше вытерпеть этот напор.
Пытаюсь остановить рвущийся стон.
Шепчу в бреду какую-то чепуху.
Не слышу что. Не знаю о чем.
Знаю только, что все ему. Все о нем.
- Наверное у меня жар. Да! Я уверен, это все болезнь, или какие-нибудь лекарства, которыми меня пичкали врачи. А я сейчас на самом деле валяюсь в бреду. И все мне это кажется. -
Не замечаю, как озвучиваю свои мысли в слух.
Он сладко, приторным банановым смешком, дрожит и фыркает в мое плечо.
Отпустил. Рука выскользнула. Пижама, шелестя, опустилась на место.
А он закрыв лицо руками, все так же истерично дрожит в мое плечо.
А я понимаю. Не сон, не бред. Все на самом деле.
Заливаюсь, медленно, но равномерно, алой краской.
Трясусь. Закипаю. Еще чуток и сорвет планку.
А он вдруг резко вцепляется в меня, и немного запрокинув голову назад - смотрит. Прямо в глаза.
Сдуваюсь.
Вся злость взяла и тут же выкипела.
Проткнул. Своими острыми бритвами - глазами.
- Ненавижу. Ненавижу твое хладнокровие. -
Лепечу кое как.
- Я вечно чувствую себя капризным ребенком. Рядом с тобой. -
Добавляю, и смолкаю, глядя в пол.
Пол? Все резко перевернулось, голова закружилась, и передо мною чистый, белый потолок.
Ну кто ж поперек кровати то кладет? Ногам же неудобно!
Он смотрит на меня. Хихикает в кулак. Берет за шкирку как котенка, и снова встряхивает.
И вот я уже лежу на подушке, нервно подгибаю пальцы на ногах, а он все так же испытующе смотрит.
Выдавливаю, изумленно. - Мысли читаешь, что ли? -
Смешок.
- Читаю? Да на твоем лице все написано! -
Ненавижу краснеть от смущения!
Вот от злости, сколько угодно.
А розовый, выдающий с потрохами, румянец на щеках - это так накладно.
Силясь гляжу в потолок. Недолго.
Перекрывает обзор, нависая надо мной. Прижимает руки к подушке, и жадно впивается поцелуем.
И вот уже я не я. Поддаюсь, языком пробую его рот.
Больше не приторный, без гадких примесей.
Только он, его вкус. Вкус который мне не доводилось еще пробовать.
Шапки нет, потому что в шапках я лох, и ничего не понимаю.
Ну да хуй с ним.
Длинно, поэтому под катом.
ТЫК
- Какого Х... -
Рука, шарившая по столику, примыкающему к больничной койке, наткнулась не на то, что ожидала нащупать.
Вместо этого, под влажной ладошкой покоилась мягкая и теплая рука.
- Эй, какого ты мои бананы опять пиздишь, Химекава?! -
Как же достало.
Надоело просыпаться на больничном матрасе, с гудящей головой, и опять видеть эту рожу.
- Да ладно тебе, Канзаки. Поделись бананом, я заплачу. -
Одна, две, три... На лбу выступают вены. Какой уже раз по счету?
- Да мне ни в хуй дались твои деньги, отцепись от моих фруктов, упакованный! -
Медсестры в этой больнице, видимо совсем рехнулись, раз за разом упорно укладывая нас вместе.
Скриплю зубами. Кажется, один шатается, вот вот выпадет.
И угораздило снова попасть в переделку с этим бакланом.
- Понял я, понял, не нужны мне твои бананы, и йогурт твой тоже не нужен. -
Хитро смотрит. Так непривычно, когда вместо блеска очков, на меня смотрят два острых глаза.
- Только вот... Прекрати так сжимать мою руку. -
И в самом деле, далась мне его рука?
Теплая, немного мозолистая, и довольно сильная.
Сам не заметил, что все еще держу ее в своей.
Отпускаю. Медленно, чувствую как расслабляются мышцы.
Палец за пальцем, и вот - связь между нами оборвана. Снова.
Нашариваю то, что искал.
Бананы. Мягкие и сладкие как всегда. От Широямы и Нацуме, от кого же еще?
Все еще дрожащими пальцами, счищаю шкурку, чувствую как он сверлит меня глазами.
Снизив тон, успокоив дыхание, выдавливаю из себя по капле.
- Бери, черт с тобой. Но ты за все расплатишься. -
Киваю. Сладкий укус. И добавляю, совсем тихо.
- Потом. Как-нибудь. -
А про себя думаю - "Богатый то он богатый, но бананы мне так и не вернул..." -
Вздор. Вслух фыркаю свои мыслям.
Ловлю изумленный взгляд, и уже не могу остановиться.
Прорвало. Сорвало планку. Истерика.
Сжимаю этот чертов банан. Да нихуя он не вкусный!
Треск шкурки, пальцы в сладкой мякоти.
Смотрит, недоуменно, и жует.
- Ну и как тебе? -
Снова смеюсь, Передышка, вздох.
- Как тебе бананчик, Химекава?
Сам не понимаю, от чего смеюсь, а он все так же буравит меня своими острыми глазами.
- Не знаю как твой, но мой к сожалению без смешных добавок. -
Язвит, гаденыш. Но уже улыбается сам.
Выкидывает шкурку. Вкусно ему, скотина, а я тут обляпался весь.
Ищу куда бы обтереть эту сладкую мякость с рук.
Резко встает, и я уже совсем ничего не понимаю.
Теплые губы льнут к руке. К сочащемуся яду.
К этому сраному, невкусному, и совершенно приторному соку.
А я пытаюсь подавить смех. Нервный смешок.
Какого черта я смеюсь? Какого черта он делает?
Холодком от пальцев дрожь. Поднимаясь ударяет, с силой, прямо в лоб.
Я. Он. Эти мерзкие бананы. Моя рука. Его губы. И его язык обжигающий кожу.
Вцепляюсь в его волосы. Хотел рвануть и долбануть со сей дури об стену.
Но что-то мешает. Какое то НО.
Может губы, может влажный, покорный язык, а может эти искры - глаза.
По инерции, по какому-то странному наитию, двигаюсь вперед, и запускаю пальцы в его волосы.
Мягкие. Не смотря на идиотскую прическу.
Не смотря на все против.
Есть какое-то за.
Сползаю с хрустящей, накрахмаленной простыни.
Как же тут воняет лекарствами, и мерзкой, до дыр затертой чистотой.
По наитию, мышцы двигаются уже на автомате.
Сверкание глаз. Мягко отдергиваю руку.
На секунду в его глазах я вижу что-то мутное. Сомнение?
И тут же начинаю колебаться сам. Что я делаю?
Губы. Сладкие. И я уже не могу думать о том, что бы прекратить это все.
Сползаю. Нет, падаю, в его руки.
Не успеваю притормозить, еще чуток, и больное колено соприкоснулась бы с плитками равнодушного пола.
А он крепко держит меня. Сам чуть не теряя равновесие.
Приподнимает. сажает на кровать. И смотрит. Искрами, режущими, колющими.
Хочется заорать - "надень очки, придурок! Я не могу смотреть в..." -
А в горле сухо.
Выдавливаю только - ...Твои глаза. -
И замолкаю, ошалев.
А он смотрит, и резко кидает в меня свою ухмылку.
Хотел возразить, послать его с концами. Оттолкнуть.
А вместо этого держу его за руки, и не могу пошевелиться.
Приподнимается. Сокращает расстояние.
И жаркое дыхание в ухо.
Чувствую как все волоски разом становятся дыбом.
Хм... Это кажется не волосок.
Встал...
Встал?! У меня встал на Химекаву?!
Оттолкнуть, послать. Пока могу.
А вместо этого прижимаю его к себе сильнее.
Сдавленно и жарко дышу ему в плечо.
Мелкой дрожью, его рука скользит под рубашку больничной пижамы.
Вторая скользит по моей шее.
А я оцепенел. Я не могу двинуться. Я не могу возразить.
И не хочу. Наверное все-так не хочу.
А его рука, в то время, змеей скользит по моей груди.
Пальцем дразнит меня. Прижимает все сильнее к себе.
А губами льнет жадно к уху.
Не могу.
Не могу больше вытерпеть этот напор.
Пытаюсь остановить рвущийся стон.
Шепчу в бреду какую-то чепуху.
Не слышу что. Не знаю о чем.
Знаю только, что все ему. Все о нем.
- Наверное у меня жар. Да! Я уверен, это все болезнь, или какие-нибудь лекарства, которыми меня пичкали врачи. А я сейчас на самом деле валяюсь в бреду. И все мне это кажется. -
Не замечаю, как озвучиваю свои мысли в слух.
Он сладко, приторным банановым смешком, дрожит и фыркает в мое плечо.
Отпустил. Рука выскользнула. Пижама, шелестя, опустилась на место.
А он закрыв лицо руками, все так же истерично дрожит в мое плечо.
А я понимаю. Не сон, не бред. Все на самом деле.
Заливаюсь, медленно, но равномерно, алой краской.
Трясусь. Закипаю. Еще чуток и сорвет планку.
А он вдруг резко вцепляется в меня, и немного запрокинув голову назад - смотрит. Прямо в глаза.
Сдуваюсь.
Вся злость взяла и тут же выкипела.
Проткнул. Своими острыми бритвами - глазами.
- Ненавижу. Ненавижу твое хладнокровие. -
Лепечу кое как.
- Я вечно чувствую себя капризным ребенком. Рядом с тобой. -
Добавляю, и смолкаю, глядя в пол.
Пол? Все резко перевернулось, голова закружилась, и передо мною чистый, белый потолок.
Ну кто ж поперек кровати то кладет? Ногам же неудобно!
Он смотрит на меня. Хихикает в кулак. Берет за шкирку как котенка, и снова встряхивает.
И вот я уже лежу на подушке, нервно подгибаю пальцы на ногах, а он все так же испытующе смотрит.
Выдавливаю, изумленно. - Мысли читаешь, что ли? -
Смешок.
- Читаю? Да на твоем лице все написано! -
Ненавижу краснеть от смущения!
Вот от злости, сколько угодно.
А розовый, выдающий с потрохами, румянец на щеках - это так накладно.
Силясь гляжу в потолок. Недолго.
Перекрывает обзор, нависая надо мной. Прижимает руки к подушке, и жадно впивается поцелуем.
И вот уже я не я. Поддаюсь, языком пробую его рот.
Больше не приторный, без гадких примесей.
Только он, его вкус. Вкус который мне не доводилось еще пробовать.
@темы: OTP, Yaoi, My stuff, Дай Лыжи!, Философия слонячества, Я автор групп, писем и стихов, Beelzebub, Kanzaji Hajime, Himekawa Tatsuya, POV, больничка, ХимеКанза, Увешанный и Упакованный, Fanfiction, Anime
-
-
04.11.2011 в 00:08Подвычитать бы немного. Меня немножко напрягло количество односложных предложений, но мб вопрос чисто моего восприятия.
Спасибо Вам.)
-
-
04.11.2011 в 01:26Потом повычитываю и исправлю.
Спасибо ^__^
-
-
04.11.2011 в 01:54На фоне того, что фандом чертовски маленький и фанфиков очень мало, хорошо, что всё-таки где-то они пишутся.
-
-
04.11.2011 в 01:59А потом, с удовольствием)
-
-
04.11.2011 в 02:00-
-
06.05.2012 в 12:13Я всё жду