Редкое Пугало не мечтает покататься на Дельфине... ^__\\ ~*Капитулирующий Ниньзя!!!*~
Мне снилось изнасилование...
Я весельчак. Я балагур.
Я много шучу, я много смеюсь.
Мой смех естественен. Мой смех не бывает фальшивым.
Просто... Просто, чем громче я смеюсь, тем больше отвлекаюсь от боли внутри меня.
Мне снилось...
Мне снилось, и это и на грамм не было похоже на то, что я пережила.
Совершенно не дотягивает до тех мерзких ощущений.
Фальшивая боль, фальшивое омерзение. Сны такие нелепые.
Когда я переехала в Израиль, мое взросление уже началось, в мои 9 - у меня уже была небольшая грудь.
Основной период взросления был не такой болезненный, наверное.
Потому что я росла вместе с ними, я познавала вместе с ними свою сексуальность, и легкие приставания со стороны мальчиков тогда еще не воспринимались в штыки.
Но по сути, я уже тогда начала строить свой панцирь. Просто не знала об этом.
Настоящий перелом был при переходе в 7-ой класс, когда незнакомые совершенно парни, буквально зажимали и лапали в коридоре.
Я не смогла. Я сбежала.
Тогда был переломный момент, по настоящему переломный. Для моей психики, которую сломило, хотя это и был всего-лишь детонатор.
Тогда, после полугода принятия антидепрессантов, я думала мне стало лучше.
На деле, я просто научилась прятаться за свой смех.
В своем роде, тогда начала формирование моя личность. Но нужна ли мне личность, дающаяся такой ценой?
Не помню точно сколько мне было тогда, наверное еще не исполнилось 15.
Первое почти удавшееся изнасилование было мерзким.
Я вырывалась, хотя не хватало сил, я покрывала его матом.
Наверное это спасло меня от полноценного изнасилования в тот раз. Он просто устал со мной возиться.
Устал. Подрочил, и кончил мне на грудь.
А когда уходил и я орала, что обращусь в полицию, мое горло познакомилось с остро-заточенной сталью ножа.
Для наглядности познакомилось конечно. Но было страшно.
А потом мерзко.
Чувствовать себя грязной, по настоящему грязной, и желание чуть ли не сдирать с себя кожу, потому, что он касался ее.
Сжечь кофту потому, что на ней его грязная сперма.
Не помню точно сколько мне было тогда, 16-17 примерно.
Второе почти удавшееся изнасилование было мерзким вдвойне.
Потому что было противоречивым.
Каково это ощущать, когда тебя пытается взять силой тот, под кем ты кончала раньше?
Какого это, когда тебя прижимают к шершавой стене, твоего собственного подъезда, когда за стеной, совсем рядом, твои родственники?
А ты боишься кричать, ты стыдишься.
А еще ты уже конченная мазохистка. Ты асфиксиофилка.
Он прижимает тебя к стене, придушивает тебя, и твое тело реагирует, твое тело желает.
Похоть и мерзость, страсть и боль.
Я вырвалась. Вырвалась ровно настолько, чтоб пробежать два метра до двери и запереться.
Даже сейчас к телу подкатывает тошнота именно от второго случая.
Если раньше грязным казалось тело, то теперь грязной казалась душа.
Хотелось убежать из своей головы, выбросить все происходящее, что так остро режет сознание.
Я никогда до этого не испытывала отвращение только к одному имени.
Я никогда не стану встречаться с парнем с таким именем, я просто не смогу себя заставить.
Я все-время читаю мангу, очень много манги в последнее время.
Потому что занять мозг большим объемом манги, гораздо легче, чем слушать вопли внутри себя.
Но мне больно. По настоящему больно.
Я научилась прятать все за панцирем, я научилась не показывать свою боль.
Но правда в том, что боль никуда не уходит, она все еще там, внутри.
Я много смеюсь, и это действительно искренний смех.
Но наличие смеха - никогда не будет показателем отсутствия душевных терзаний.
Я весельчак. Я балагур.
Я много шучу, я много смеюсь.
Мой смех естественен. Мой смех не бывает фальшивым.
Просто... Просто, чем громче я смеюсь, тем больше отвлекаюсь от боли внутри меня.
Мне снилось...
Мне снилось, и это и на грамм не было похоже на то, что я пережила.
Совершенно не дотягивает до тех мерзких ощущений.
Фальшивая боль, фальшивое омерзение. Сны такие нелепые.
Когда я переехала в Израиль, мое взросление уже началось, в мои 9 - у меня уже была небольшая грудь.
Основной период взросления был не такой болезненный, наверное.
Потому что я росла вместе с ними, я познавала вместе с ними свою сексуальность, и легкие приставания со стороны мальчиков тогда еще не воспринимались в штыки.
Но по сути, я уже тогда начала строить свой панцирь. Просто не знала об этом.
Настоящий перелом был при переходе в 7-ой класс, когда незнакомые совершенно парни, буквально зажимали и лапали в коридоре.
Я не смогла. Я сбежала.
Тогда был переломный момент, по настоящему переломный. Для моей психики, которую сломило, хотя это и был всего-лишь детонатор.
Тогда, после полугода принятия антидепрессантов, я думала мне стало лучше.
На деле, я просто научилась прятаться за свой смех.
В своем роде, тогда начала формирование моя личность. Но нужна ли мне личность, дающаяся такой ценой?
Не помню точно сколько мне было тогда, наверное еще не исполнилось 15.
Первое почти удавшееся изнасилование было мерзким.
Я вырывалась, хотя не хватало сил, я покрывала его матом.
Наверное это спасло меня от полноценного изнасилования в тот раз. Он просто устал со мной возиться.
Устал. Подрочил, и кончил мне на грудь.
А когда уходил и я орала, что обращусь в полицию, мое горло познакомилось с остро-заточенной сталью ножа.
Для наглядности познакомилось конечно. Но было страшно.
А потом мерзко.
Чувствовать себя грязной, по настоящему грязной, и желание чуть ли не сдирать с себя кожу, потому, что он касался ее.
Сжечь кофту потому, что на ней его грязная сперма.
Не помню точно сколько мне было тогда, 16-17 примерно.
Второе почти удавшееся изнасилование было мерзким вдвойне.
Потому что было противоречивым.
Каково это ощущать, когда тебя пытается взять силой тот, под кем ты кончала раньше?
Какого это, когда тебя прижимают к шершавой стене, твоего собственного подъезда, когда за стеной, совсем рядом, твои родственники?
А ты боишься кричать, ты стыдишься.
А еще ты уже конченная мазохистка. Ты асфиксиофилка.
Он прижимает тебя к стене, придушивает тебя, и твое тело реагирует, твое тело желает.
Похоть и мерзость, страсть и боль.
Я вырвалась. Вырвалась ровно настолько, чтоб пробежать два метра до двери и запереться.
Даже сейчас к телу подкатывает тошнота именно от второго случая.
Если раньше грязным казалось тело, то теперь грязной казалась душа.
Хотелось убежать из своей головы, выбросить все происходящее, что так остро режет сознание.
Я никогда до этого не испытывала отвращение только к одному имени.
Я никогда не стану встречаться с парнем с таким именем, я просто не смогу себя заставить.
Я все-время читаю мангу, очень много манги в последнее время.
Потому что занять мозг большим объемом манги, гораздо легче, чем слушать вопли внутри себя.
Но мне больно. По настоящему больно.
Я научилась прятать все за панцирем, я научилась не показывать свою боль.
Но правда в том, что боль никуда не уходит, она все еще там, внутри.
Я много смеюсь, и это действительно искренний смех.
Но наличие смеха - никогда не будет показателем отсутствия душевных терзаний.